Эпизоды из жизни: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
"Клод Моне и
Гийомен были единственными из зачинателей
импрессионизма, на долю которых выпало пережить
своих друзей. Последние годы жизни Моне,
спокойные, благодатные как в личном плане, так и в
карьере, были омрачены катарактой обоих глаз, в
какой-то момент поставившей его зрение под
угрозу. Но долго тревожиться не пришлось, после
успешно проведенной операции зрение полностью
восстановилось. Кстати, несмотря ни на что, он
никогда не прекращал писать, хотя болезнь глаз
сильно изменила его живопись. Музей Мармоттан
хранит многочисленные холсты этого периода,
цвета на них тусклые, и доминирует желтоватый
оттенок.
В своих записях,
сделанных для так и не оконченной книги,
падчерица Моне, Бланш Гошеде-Моне, описала
последние годы художника, который до последнего
момента писал розы и кувшинки: "Раз в две
недели заезжал Клемансо отобедать с нами и, в
зависимости от обстоятельств, либо сразу уезжал,
либо оставался... Он часто ободрял упавшего духом
Моне, желавшего написать невозможное. Потом
следовали жалобы на ухудшение зрения. Клемансо,
врач по образованию, постоянно убеждал друга
согласиться на операцию по удалению катаракты,
это и произошло в Нейи... После операции он долгое
время не мог различать цвета, но ему удалось
исправить это с помощью специальных очков,
которые раздобыл его друг, художник Андре Барбье.
Он был очень ему признателен. Наконец зрение его
в полной мере восстановилось, и он был абсолютно
счастлив. Он даже работал над другими мотивами,
кроме "Кувшинок", писал розы и мосты,
тональность которых совершенна. К несчастью, в
апреле 1926 года Моне вдруг резко изменился,
похудел, и тем не менее, несмотря ни на что,
продолжал работать в мастерской над
"Кувшинками". В октябре он перестал работать
и в начале декабря 1926 года, пятого числа,
скончался". Последние месяцы он очень страдал,
не помышляя о живописи, и говорил только о своих
цветах и саде. Он с нетерпением ждал луковиц
лилий, отправленных ему японскими друзьями.
За несколько
месяцев до кончины он смог увидеть изготовленные
им декорации по мотивам "Кувшинок" для
Оранжери, готовые к выставке. Таким образом, он
был единственным среди импрессионистов,
прославившимся при жизни. Его слава, однако,
имела грустный оттенок: он сознавал, что пережил
свое время. В юности он видел, как его картины не
признавали, над ними смеялись, позднее, с 80-х
годов, ценители живописи и критики начали
отдавать должное его таланту. Он увидел, что
художники академической школы применяли его
колористические концепции в своем лжеискусстве.
Наконец, официальные власти в начале века
почтили его своим признанием. При посредничестве
Клемансо Моне получил возможность увидеть свои
основные работы в очень престижном месте, в самом
сердце Парижа.
В то же время
появились новые школы: группа "Наби",
фовисты, кубисты, футуристы, экспрессионисты,
которые с уважением относились к его творчеству,
хотя и не следовали его принципам, считая их
несколько "приземленными". Живопись открыла
перед ними новые горизонты, она вновь
становилась "мыслительным объектом".
Моне уже не мог
ничего привнести в творчество молодых, и его
триумф стал завершающим этапом и последним
словом в его послании новому поколению. Отныне
его работы, право владения которыми оспаривали
все музеи мира, принадлежали прошлому даже более,
чем работы его соратников по борьбе. Но это
прошлое было одним из самых ярких моментов в
истории живописи."
По материалам
книги Ж.-П. Креспель "Повседневная жизнь
импрессионистов. 1863-1883"./ Пер. с фр. Е.Пуряевой. -
М.: Мол.гвардия, 1999. - 301[3]с.
