Импрессионизм в сети
Анри де Тулуз-Лотрек
Эпизоды из жизни:
Бордель
Анри де Тулуз-Лотрек: коллекция
Анри де Тулуз-Лотрек в домашнем электронном музее
(100 электронных альбомов великих художников,
включая импрессионистов)
Эпизоды из жизни: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Время от времени Лотрек исчезал на несколько дней. Где он пропадает? Друзья беспокоились. Они не видели его ни в "Мулен Руж", ни у Брюана, ни в других кабаках Монмартра. Его мастерская пустовала.
Вскоре тайна раскрылась. Оказывается, Лотрек покинул Монмартр, живет в домах терпимости то на улице Жубер, в районе вокзала Сен-Лазар, то на улице Амбуаз, около Оперы.
Там он писал, там ел, там ночевал.
Лотрек был не из тех, кто ищет скандальной известности, хотя в его пренебрежении общественным мнением и была доля фанфаронства. Его эксцентричность - в подлинном значении этого слова - просто кокетство. И сам он подчеркнуто никогда ничего не удивлялся.
- Бордель! Ну и что из этого! - возражал он тем, кто его осуждал. - Дом у воды. (Слово "бордель" происходит от франц. "bord d'eau" - у воды.) А сколько воды-то надо, а?..
Образ жизни Лотрека приводил в ужас его родных - они видели, как он опускается, но он ничего не мог поделать с собой. В его поведении не было ничего преднамеренного, он просто шел путем, предначертанным ему судьбой. У него, как и у Ван Гога, не было выбора: ему приходилось довольствоваться теми женщинами, которых можно было купить за деньги. Отверженный и презираемый, он тянулся к таким же отверженным и презираемым.
Гоген, этот великий дикарь, уехал на Таити (он все еще не вернулся). Причин тому было много, но одной из них являлось то, что там, скинув оковы цивилизации, он мог дать волю своим инстинктам или чувственности. Лотреку для той же цели служили окрестности Сен-Лазара и Оперы.
В те годы благодаря господству натурализма в литературе проститутки стали героинями многих произведений. Гюисманс в 1876 году выпустил роман "Марта, история проститутки", Эдмон Гонкур в 1877 году - "Проститутка Элиза", Золя в 1880 году - "Нана", Мопассан в 1881 - "Заведение Телье". Что касается художников, то во все времена многие из них писали натурщиц из этой среды, взять хотя бы Карпаччо и Вермеера, Франса Гальса и Караваджо, Константина Гиса и Фелисьена Ропса. Сценам в публичных домах посвятил большое количество своих монотипий Дега. Ван Гог в свое время писал в притонах, как и Эмиль Бернар и Раффаэлли. Японцы тоже не прошли мимо этой темы. Утамаро, Хокусай, Харунобу и Сюнсё подробно показали жизнь Ёсивары и церемониальные публичные дома Эдо.
В публичном доме глаз художника может наблюдать тело проститутки, не обремененное одеждой, в его естественном виде, как и на Таити. Эти женщины привыкли быть обнаженными и поэтому, в отличие от натурщиц, не позируют. "Натурщицы всегда неестественны, - замечал Лотрек, - а эти просто живут. Я не решился бы заплатить им сто су, полагающиеся за сеанс, хотя, видит Бог, они их заслужили. Они потягиваются на диванах, как животные… В общем, они так невзыскательны, понимаете…"
"Постель". 1892 г.
Картон, масло. 54х70,5 см.
Музей д'Орсэ, Париж.
"В салоне на улице де Мулен". 1894 г.
Холст, масло. 111,5х132,5 см.
Музей Тулуз-Лотрека, Альби.
Заказать постерВ домах терпимости женщины жили в том мире, где человек, освободившись от всех условностей, полностью отдавался во власть своих инстинктов. Здесь они проявлялись необузданно. Все, что обычно тщательно скрывали, вдруг обнажалось, вылезало наружу. Лотрек не вызывал у проституток никакого удивления. Ненасытный уродец? Ну и что? Чем он отличается от остальных? Да он наверняка гораздо нормальнее тех развратников, которые, выйдя из полутемных спален на улицу, сразу же стараются принять благопристойный вид.
Да, женщины в домах терпимости не удивлялись. Больше того, эти отверженные инстинктивно поняли отверженного. То, что он потомок графов де Тулуз, что он уже известный художник, этого они не знали, да и не интересовались этим. Здесь, в отрешенном от всего мирке, никого не занимало общественное положение, здесь не котировались ни титулы, ни имена. Здесь человек только человек. Обездоленность Лотрека и обездоленность этих женщин объединила их, породила между ними нежные отношения, которых были лишены и он, и они. "Они сердечные женщины, - говорил Лотрек. - Ведь хорошее воспитание дается сердцем. Мне этого достаточно". Для них он был "мсье Анри", милый человек, который мог целый час гладить ручку какой-нибудь девицы.
"Женщина, надевающая чулок".
1894 г.
Картон, масло. 58х48 см.
Музей д'Орсэ, Париж.
Заказать постер
"Две подружки". 1894 г.
Картон, масло. 48х34,5 см.
Музей Тулуз-Лотрека, Альби.Эти женщины не привыкли к вниманию. Они вели затворническую жизнь и подчинялись жесткой, чуть ли не казарменной дисциплине: подъем в десять утра, туалет, в одиннадцать завтрак, плотный ужин в девятнадцать тридцать (основная работа у них начиналась около двадцати часов), второй ужин в 2 часа ночи. Они играли пассивную роль, самую унизительную для человека - словно неодушевленные предметы в ожидании спроса, их выбирали, ими пользовались, затем возвращали, оплатив прокат. Это вещи. Животные. А для Лотрека они были возлюбленными.
Нет, Лотрек не обольщался. Любовь - это нечто совсем иное. А вообще существует ли она? Если бы кому-нибудь взбрело в голову спросить его об этом, он ответил бы на этот больной для него вопрос циничной шуткой.
Проститутки окружали его лаской, по которой он так изголодался, хотя никто об этом не знал. Иллюзия нежности? А может, и нет… Девицы полностью приняли его. Напевая какую-нибудь свадебную песенку, он отчаянно фальшивил и, постукивая своей короткой палочкой по паркету, расхаживал по всему дому, где ставни были наглухо закрыты, на них висели замки, а на нижнем этаже окна и вовсе были зарешечены. Во время трапез Лотрек сидел на почетном месте рядом с Мадам - хозяйкой заведения. У каждой обитательницы было свое место за столом, в зависимости от стажа и ранга. Лотрек разнообразил меню, принося лакомства, паштеты, изысканные вина.
Лотрек помнил именины и дни рождения всех девиц, делал им подарки. В свободное время перебрасывался с ними в карты, научил их играть в "фараона", выслушивал исповеди, писал за них письма, утешал рыдающих, поцелуями высушивая набрякшие от слез веки.
Лотрек жил их жизнью, он был вхож всюду и в любое время, имел право присутствовать при их туалете, заходить в комнаты, даже утром, когда они еще спали. Он изучал их мертвенно-бледные лица без косметики. Иногда, погрузившись в мягкое кресло, Лотрек, прищурившись, наблюдал, как они резвятся друг с другом. Ему нравилась эта интимность, и он бездумно погружался в атмосферу "женственности". Глядя на своих подружек, он наслаждался.
"Бордель? Ну и что? Я нигде не чувствую себя более уютно".
В минуты отчаяния он шел к этим падшим женщинам, существам, которым, как и ему, "необходимо было что-то вычеркнуть из жизни". Они его внимательно выслушивали, были с ним нежны, утешали.
У них он был у себя дома. В кругу семьи.Он фыркал и громогласно заявлял: "Наконец-то я нашел женщин не выше меня".
Лотрек смотрел, рисовал, писал. Он работал. Очень часто он писал женщин в объятиях друг друга.
Отмечая все животное в человеке, он искал жизнь, то, что неистребимо, вечно (это слово наверняка вызвало бы у него усмешку), и, обладая большим тактом, никогда не подчеркивал ремесло своей модели. Он изображал только женщин; во всех его произведениях "клиент" отсутствует.
Свои картоны и холсты он писал, не делая никаких уступок романтизму, но и без вульгарности, избегал как двусмысленности, непристойности, так и сентиментальности. Всем своим существом накрепко связанный с этой средой, он не мог, как Константин Гис, изображать ее игриво, заговорщически подмигивая. У него был достаточно трезвый ум, чтобы видеть жизнь без прикрас. Лотрек работал, как хирург на операции, как клиницист, с глубочайшим вниманием изучающий опухоль. Лотрек своими близорукими глазами всматривался в окружающий его мир, анализировал и беспощадно, откровенно отмечал все, что видел.
"Прекрасная рана", "великолепно выраженная болезнь" - подобные выражения медиков вполне можно было бы приписать и Лотреку. Он с упоением передает признаки увядания, подчеркивает морщины, набухшие веки, безучастный взгляд, обманчивую моложавость чрезмерно нагримированного лица.
Однако Лотрек подмечал не только недостатки, он умел увидеть сквозь грязь и свежесть, и душевную чистоту. "Эти женщины - истинные животные во всем своем простодушии", - сказал о них Берлиоз, автор "Осуждения Фауста". Но действительно ли они отличаются от остальных женщин? Лотрек был убежден в обратном, он повторял это неоднократно, называя своих подруг "добродетельными женами".
Работы Лотрека ни в коем случае не могут рассматриваться как документы, как летопись проституции. Прежде всего это произведения искусства, но они, кроме того, являются своеобразным материалом защиты. Лотрек потому так упорно показывал проституток вне их ремесла, что хотел подчеркнуть, что они - обыкновенные женщины и их дом ничем не отличается от любого другого дома.
Их, как и его, сделали париями. Лотрек восстает против такого приговора. Он резок, правдив и беспощаден именно потому, что стремится как можно решительнее и убедительнее доказать: в этом мире никто никого не имеет права вычеркивать из жизни.
По материалам книги А.Перрюшо "Жизнь Тулуз-Лотрека"/ Пер. с франц. И.Эренбург. - М.: ОАО Издательство "Радуга", 2001. - 272 с., с илл. Книга на ОЗОНе
